Московский художник Володимер уж очень давно вовлечен в граффити. Про таких говорят “погружен с головой”. Но его эрудиция и понимание среды выходят далеко за рамки уличного рисования. Он постоянно пытается переосмыслять и изучать сопутствующие нише явления и феномены в различных контекстах. Его опыт также включает создание тематических зинов, организацию выставок и лекционную деятельность. Уличное рисование — это не просто переосмысление городского пространства, но и социальное действие, сопряженное со спонтанностью и бессознательным, рвущемся к свободе. “…города уже не как средоточия экономико-политической власти, но как пространства/времени террористической власти средств массовой информации, знаков господствующей культуры", — писал философ Жан Бодрийяр. Мы же уже привыкли к этой “бетонной тирании” и порой всеми силами отстаиваем ее целостность. Но тут встает вопрос об этичности граффити и его “обратной стороне”. Мы задали Володимеру несколько назревших вопросов на этот счет, включая роль теггинга, переходе бунтарства в конформизм и особенностях уличного искусства.
Считаешь ли ты, что граффити-художники имеют особую эмоциональную вовлеченность в городской ландшафт?
Безусловно, граффити-художники вовлечены в городской ландшафт значительно острей (глубже), чем человек не относящийся к уличной культуре и более чем люди занимающиеся урбанистикой. Но, чтобы описать особое это взаимоотношение, а в частности с улицами, необходимы примеры. Поэтому перечислю эмпирические особенности граффити-райтера — характеристики его деятельности:
Всё перечисленное по отдельности или в различных комбинациях сопутствует граффити.
Город — сплошной сгусток образов. Что происходит, когда граффити вторгается в него?
Граффити вторжение мне нравится воспринимать, как социальную патину ( реакция на социальную среду, взаимодействие райтера с городским пространством, его "спонтанный" след на стенах, что со временем увядает, закрашивается коммунальными службами и т.д. — прим. ред.)
Безусловно, граффити-художники вовлечены в городской ландшафт значительно острей (глубже), чем человек не относящийся к уличной культуре и более чем люди занимающиеся урбанистикой. Но, чтобы описать особое это взаимоотношение, а в частности с улицами, необходимы примеры. Поэтому перечислю эмпирические особенности граффити-райтера — характеристики его деятельности:
- Психогеография (изучение психологического воздействия городской среды — прим.ред)
- Фланерство (свободное "плавание" в городе, гуляние с целью наблюдения повседневной жизни — прим. ред)
- Исследование городского пространства (urban exploring), которое включает в себя: руфинг (проникновение на крыши высотных зданий — прим. ред.) , диггерство (исследование всевозможных подземных объектов — прим. ред.) и трейнхоппинг / трейнсёрфинг (передвижение на поездах с внешней стороны — прим. ред)
- Оценка строительных материалов
- Городская неоархеология
- Спонтанная социальная коммуникация
Всё перечисленное по отдельности или в различных комбинациях сопутствует граффити.
Город — сплошной сгусток образов. Что происходит, когда граффити вторгается в него?
Граффити вторжение мне нравится воспринимать, как социальную патину ( реакция на социальную среду, взаимодействие райтера с городским пространством, его "спонтанный" след на стенах, что со временем увядает, закрашивается коммунальными службами и т.д. — прим. ред.)
Город довольно застывшая материя. В больших мегаполисах порой кажется, что все постройки лишены человеческого за счет своей громадности и идеальности. Привносит ли граффити — в особенности тэггинг — “человеческие прикосновения” городу, вторгаясь в диктат городской выверенности?
Теггинг для меня, как способ модификации стерильности объектов. Зачастую в России особо разрисованными локациями становятся грязные и неконтролируемые техническими службами места. А представьте наоборот — стерильные места, покрытые тегами, флопами (throw-ups) и хаотичными напылениями аэрозольной краской. Как правило у людей реакция на “плохой” поступок (тег) сформирована обществом под влиянием масс-медиа. Это также отрицание незнакомого. Никто не будет агрессивно реагировать на плесень покрывшую уличную стену от прорванной водосточной ржавой трубы. В крайнем случае все негодование отразится на сотрудниках обслуживающей компании.
Тег срабатывает, как психологический триггер. Пример (лично знаком):
Человек, проживающий в квартире с ремонтом из девяностых. Состарившиеся пожелтевшие и замасленные обои, мебель покрытая пылью, въевшийся жир и тусклый желтый свет, усиливающий насыщенность интерьера. Его быт — эстетическое безразличие, переходящие в визуальный смрад. Состояние подъезда гармонично дополняло “уют жилища”. Но видя, когда я оставлял тег, он начинал усердно агрессировать и возмущаться, отстаивая внешний вид подъезда.
Законодательно теггинг не запрещен. Но в частном случае несанкционированные надписи недопустимы, что оказывает соответствующее влияние на восприятие обществом, В таких обстоятельствах этот персонаж в полной уверенности своей правоты бычит и утверждает, что тег для него некрасив. Ситуация становится абсурдной.
Теггинг для меня, как способ модификации стерильности объектов. Зачастую в России особо разрисованными локациями становятся грязные и неконтролируемые техническими службами места. А представьте наоборот — стерильные места, покрытые тегами, флопами (throw-ups) и хаотичными напылениями аэрозольной краской. Как правило у людей реакция на “плохой” поступок (тег) сформирована обществом под влиянием масс-медиа. Это также отрицание незнакомого. Никто не будет агрессивно реагировать на плесень покрывшую уличную стену от прорванной водосточной ржавой трубы. В крайнем случае все негодование отразится на сотрудниках обслуживающей компании.
Тег срабатывает, как психологический триггер. Пример (лично знаком):
Человек, проживающий в квартире с ремонтом из девяностых. Состарившиеся пожелтевшие и замасленные обои, мебель покрытая пылью, въевшийся жир и тусклый желтый свет, усиливающий насыщенность интерьера. Его быт — эстетическое безразличие, переходящие в визуальный смрад. Состояние подъезда гармонично дополняло “уют жилища”. Но видя, когда я оставлял тег, он начинал усердно агрессировать и возмущаться, отстаивая внешний вид подъезда.
Законодательно теггинг не запрещен. Но в частном случае несанкционированные надписи недопустимы, что оказывает соответствующее влияние на восприятие обществом, В таких обстоятельствах этот персонаж в полной уверенности своей правоты бычит и утверждает, что тег для него некрасив. Ситуация становится абсурдной.
Есть ли в граффити что-то против буржуазности, всеобъемлющего мещанства? Давно уже на улицах рисуют далеко не обездоленные ребята. В какие моменты оно сливается с тем, против чего “протестует”, теряет смысл?
Граффити в Европе сразу стало занятием не деклассированных и не низших слоев общества в отличие от Штатов, где оно зародилось. Такая разновидность рисования не может протестовать — оно существует в различных культурных формах. Рекуперация (имеется в виду обезвреживание и потеря радикализации определенных действий и явлений, трансформация революционности в конформизм, превращение “бунтарства” в товар — прим. ред.) — это следствие доминирования капиталистической системы. В России большинство бывших представителей субкультур с удовольствием содействуют экспроприации в угоду брендам и корпорациям, которые конкурируют между собой в “продвинутости”. Они поглощают аудиторию, стараясь точечно нащупать лояльность, пытаются показать свою “втемность” для новой целевой группы.
Где грань между хулиганством и искусством? Есть ли она вообще?
Сосуществующие понятия в контексте культуры.
Граффити в Европе сразу стало занятием не деклассированных и не низших слоев общества в отличие от Штатов, где оно зародилось. Такая разновидность рисования не может протестовать — оно существует в различных культурных формах. Рекуперация (имеется в виду обезвреживание и потеря радикализации определенных действий и явлений, трансформация революционности в конформизм, превращение “бунтарства” в товар — прим. ред.) — это следствие доминирования капиталистической системы. В России большинство бывших представителей субкультур с удовольствием содействуют экспроприации в угоду брендам и корпорациям, которые конкурируют между собой в “продвинутости”. Они поглощают аудиторию, стараясь точечно нащупать лояльность, пытаются показать свою “втемность” для новой целевой группы.
Где грань между хулиганством и искусством? Есть ли она вообще?
Сосуществующие понятия в контексте культуры.
