Мы достигли момента, когда наступил конец моды, придя к пониманию действительно красивой одежды. Человек нашел необходимое и ему не нужно другого. В этих фразах кроется нечто утопическое, но есть отголоски реального и вполне выполнимого. Человек проходит фазы становления своих предпочтений в одежде. То, что сейчас ему кажется эталонным, раньше могло в принципе быть вне его интересов. Это соотносится с определенной степени зрелостью и устойчивостью. Кому-то даже становится стыдно за былой внешний вид, а для кого-то это ностальгия и артефакты жизни. Однако уже в сознательном возрасте люди продолжают меняться внешне, порой под воздействием безличной власти и штамповки образов.

Множество самодостаточных дизайнеров мечтают создать вещь, которая станет архетипом, классикой, визитной карточкой бренда. Это как поло Lacoste, кеды Converse Chuck Taylor или джинсы Levi's 501. "Иметь в своей коллекции канонический силуэт — настоящее достижение— рассуждает английский дизайнер Крейг Грин в своем интервью. — Особенно это относится к мужскому гардеробу". Подобные размышления говорят о стремлении к устойчивости. Но в этом случае необходимо возвращаться к более медленному ритму, который позволяет вещи проникнуть во всевозможные сферы, не потеряв свой функционал. Сегодня же современные ритмы препятствуют даже образованию полноценных трендов.

"Важным в модном тренде было не только адаптация и покупка, он о людях, принимающих его в свою идентичность, так как они считают наиболее аутентичным, — рассуждает автор книг Ametora и Status and Culture Дэвид Маркс в интервью для BoF. — Из-за современных скоростей промежутка между появлением идеи и ее распространением в обществе или потенциальным распространением недостаточно, чтобы принять его и сделать частью своей идентичности. Без этого условия это уже не общественный тренд, но что-то вроде микро-движений. Возможно, их можно назвать нано-трендами".

Мы видим всевозможные тенденции и однородность в плане внешнего вида на улицах. Но это результат довольно моментальный, учитывая скорость распространения информации. В этом нет культуры интеграции в свою идентичность, о которой говорит Дэвид. Чем легче потребление, тем меньше исследование, вовлеченности, процессов познания. Даже в случае трендов это работает, насколько бы они поверхностными и искусственными не были. Сегодня нужно иметь достаточно финансов и ты можешь купить все, что угодно. То есть такой культурный аспект как мода и одежда определяют деньги. Звучит довольно скучно.

"Бежать за модой, пробиваться вперед, выстаивать в очереди — все это повсеместно замещает хоть сколько-то рациональную потребность, — объясняет немецкий философ Теодор Адорно. — Ненависть к фильму, вышедшему в прокат три месяца назад, которому во что бы то ни стало необходимо предпочесть самый новый, ничем не отличающийся, едва ли уступает ненависти к радикальной, слишком уж современной музыкальной композиции. Потребители из массового общества желают немедленно оказаться в первых рядах и одновременно ничего не могут упустить". Адорно имел в виду американское общество середины сороковых годов. Сегодня же, учитывая всеобъемлющую диджитализацию и влияние соцестей, вышеупомянутое надо увеличивать в несколько раз. "Обилие беспорядочно потребляемого приводит к пагубным последствиям, — продолжает Адорно— Оно лишает возможности ориентироваться, и, подобно тому как в огромном универмаге ищут проводника по отделам, застрявшие между предложениями население ждет своего вождя".

Мы не знаем, кто мы есть, зачем живем. В эти кризисные моменты к нам на помощь приходит мода или одежда (не только она, но зачастую все также отражается на внешнем виде). Мы проходим через стадию познания материального, которое в лучшем случае должно вести куда-то дальше. Согласно философии Гегеля подобное можно отнести к проявлению "абстрактной свободы" — человек волен выбирать вещи, отказываться от них. То есть субъект должен преодолеть материальные рамки и осознать истинные ценности. Однако современная система совсем не поощряет подобные вещи и мы стопоримся на первой стадии, иногда зашагиваем на мгновение на границы следующей. Но даже в этих "зашагиваниях" необходима последовательность и некоторая сложность преодоления для выхода из привычного.